Неточные совпадения
На переднем плане, возле самых усачей, составлявших городовую гвардию,
стоял молодой шляхтич или казавшийся шляхтичем, в военном костюме, который надел
на себя решительно все, что у него ни было, так что
на его
квартире оставалась только изодранная рубашка да старые сапоги.
— Да уж три раза приходила. Впервой я ее увидал в самый день похорон, час спустя после кладбища. Это было накануне моего отъезда сюда. Второй раз третьего дня, в дороге,
на рассвете,
на станции Малой Вишере; а в третий раз, два часа тому назад,
на квартире, где я
стою, в комнате; я был один.
И, наконец, когда уже гость стал подниматься в четвертый этаж, тут только он весь вдруг встрепенулся и успел-таки быстро и ловко проскользнуть назад из сеней в
квартиру и притворить за собой дверь. Затем схватил запор и тихо, неслышно, насадил его
на петлю. Инстинкт помогал. Кончив все, он притаился не дыша, прямо сейчас у двери. Незваный гость был уже тоже у дверей. Они
стояли теперь друг против друга, как давеча он со старухой, когда дверь разделяла их, а он прислушивался.
Он вдруг посторонился, чтобы пропустить входившего
на лестницу священника и дьячка. Они шли служить панихиду. По распоряжению Свидригайлова панихиды служились два раза в день, аккуратно. Свидригайлов пошел своею дорогой. Раскольников
постоял, подумал и вошел вслед за священником в
квартиру Сони.
Все кухни всех
квартир во всех четырех этажах отворялись
на эту лестницу и
стояли так почти целый день.
Переведя дух и прижав рукой стукавшее сердце, тут же нащупав и оправив еще раз топор, он стал осторожно и тихо подниматься
на лестницу, поминутно прислушиваясь. Но и лестница
на ту пору
стояла совсем пустая; все двери были заперты; никого-то не встретилось. Во втором этаже одна пустая
квартира была, правда, растворена настежь, и в ней работали маляры, но те и не поглядели. Он
постоял, подумал и пошел дальше. «Конечно, было бы лучше, если б их здесь совсем не было, но… над ними еще два этажа».
— Вот, посмотрите сюда, в эту вторую большую комнату. Заметьте эту дверь, она заперта
на ключ. Возле дверей
стоит стул, всего один стул в обеих комнатах. Это я принес из своей
квартиры, чтоб удобнее слушать. Вот там сейчас за дверью
стоит стол Софьи Семеновны; там она сидела и разговаривала с Родионом Романычем. А я здесь подслушивал, сидя
на стуле, два вечера сряду, оба раза часа по два, — и, уж конечно, мог узнать что-нибудь, как вы думаете?
— Ура! — закричал Разумихин, — теперь
стойте, здесь есть одна
квартира, в этом же доме, от тех же хозяев. Она особая, отдельная, с этими нумерами не сообщается, и меблированная, цена умеренная, три горенки. Вот
на первый раз и займите. Часы я вам завтра заложу и принесу деньги, а там все уладится. А главное, можете все трое вместе жить, и Родя с вами… Да куда ж ты, Родя?
— Да, — ответил Клим, вдруг ощутив голод и слабость. В темноватой столовой, с одним окном, смотревшим в кирпичную стену,
на большом столе буйно кипел самовар,
стояли тарелки с хлебом, колбасой, сыром, у стены мрачно возвышался тяжелый буфет, напоминавший чем-то гранитный памятник над могилою богатого купца. Самгин ел и думал, что, хотя
квартира эта в пятом этаже, а вызывает впечатление подвала. Угрюмые люди в ней, конечно, из числа тех, с которыми история не считается, отбросила их в сторону.
Варавки жили
на этой
квартире уже третий год, но казалось, что они поселились только вчера, все вещи
стояли не
на своих местах, вещей было недостаточно, комната казалась пустынной, неуютной.
— Ну, не нужно ли чего
на квартире? Там, брат, для тебя выкрасили полы и потолки, окна, двери — все: больше ста рублей
стоит.
—
Постой, не перебивай! — закричал Тарантьев. — Завтра переезжай
на квартиру к моей куме,
на Выборгскую сторону…
—
Постой, Лиза,
постой, о, как я был глуп! Но глуп ли? Все намеки сошлись только вчера в одну кучу, а до тех пор откуда я мог узнать? Из того, что ты ходила к Столбеевой и к этой… Дарье Онисимовне? Но я тебя за солнце считал, Лиза, и как могло бы мне прийти что-нибудь в голову? Помнишь, как я тебя встретил тогда, два месяца назад, у него
на квартире, и как мы с тобой шли тогда по солнцу и радовались… тогда уже было? Было?
Дома Версилова не оказалось, и ушел он действительно чем свет. «Конечно — к маме», —
стоял я упорно
на своем. Няньку, довольно глупую бабу, я не расспрашивал, а кроме нее, в
квартире никого не было. Я побежал к маме и, признаюсь, в таком беспокойстве, что
на полдороге схватил извозчика. У мамы его со вчерашнего вечера не было. С мамой были лишь Татьяна Павловна и Лиза. Лиза, только что я вошел, стала собираться уходить.
Она стремительно выбежала из
квартиры, накидывая
на бегу платок и шубку, и пустилась по лестнице. Мы остались одни. Я сбросил шубу, шагнул и затворил за собою дверь. Она
стояла предо мной как тогда, в то свидание, с светлым лицом, с светлым взглядом, и, как тогда, протягивала мне обе руки. Меня точно подкосило, и я буквально упал к ее ногам.
Квартира Шустовой была во втором этаже. Нехлюдов по указанию дворника попал
на черный ход и по прямой и крутой лестнице вошел прямо в жаркую, густо пахнувшую едой кухню. Пожилая женщина, с засученными рукавами, в фартуке и в очках,
стояла у плиты и что-то мешала в дымящейся кастрюле.
— Ах, боже мой! И все замечания, вместо того чтобы говорить дело. Я не знаю, что я с вами сделала бы — я вас
на колени поставлю: здесь нельзя, — велю вам стать
на колени
на вашей
квартире, когда вы вернетесь домой, и чтобы ваш Кирсанов смотрел и прислал мне записку, что вы
стояли на коленях, — слышите, что я с вами сделаю?
В екатерининские времена
на этом месте
стоял дом, в котором помещалась типография Н. И. Новикова, где он печатал свои издания. Дом этот был сломан тогда же, а потом, в первой половине прошлого столетия, был выстроен новый, который принадлежал генералу Шилову, известному богачу, имевшему в столице силу, человеку, весьма оригинальному: он не брал со своих жильцов плату за
квартиру, разрешал селиться по сколько угодно человек в
квартире, и никакой не только прописки, но и записей жильцов не велось…
Вдруг индейца нашли убитым в
квартире. Все было снаружи в порядке: следов грабежа не видно. В углу,
на столике,
стоял аршинный Будда литого золота; замки не взломаны. Явилась полиция для розысков преступников. Драгоценности целыми сундуками направили в хранилище Сиротского суда: бриллианты, жемчуг, золото, бирюза — мерами! Напечатали объявление о вызове наследников. Заторговала Сухаревка! Бирюзу горстями покупали, жемчуг… бриллианты…
Я охотно зашел в холостую
квартиру учителя.
На столе
стоял самовар. Андрусский заварил чай, покрыл чайник чистой салфеткой и протянул мне номер «Голоса».
Доманевич проводил учителя
на его
квартиру над прудом, причем всю дорогу дружески поддерживал его под руку. Дома у себя Авдиев был очень мил, предложил папиросу и маленький стаканчик красного вина, но при этом, однако, уговаривал его никогда не напиваться и не влюбляться в женщин. Первое — вредно, второе… не
стоит…
На другой день он, одетый с иголочки во все новое, уже сидел в особой комнате нового управления за громадным письменным столом, заваленным гроссбухами. Ему нравилась и солидность обстановки и какая-то особенная деловая таинственность, а больше всего сам Ечкин, всегда веселый, вечно занятый, энергичный и неутомимый. Одна
квартира чего
стоила, министерская обстановка, служащие, и все явилось, как в сказке, по щучьему веленью. В первый момент Полуянов даже смутился, отозвал Ечкина в сторону и проговорил...
Между тем день стал склоняться к вечеру;
на столе у Розанова все еще
стоял нетронутый обед, а Розанов, мрачный и задумчивый, ходил по опустевшей
квартире. Наконец и стемнело; горничная подала свечи и еще раз сказала...
M-me Гартунг была сердита
на Замина и Петина за то, что они у нее около года
стояли и почти ни копейки ей не заплатили: она едва выжила их из
квартиры.
Было жарко, она задыхалась от усталости и, когда дошла до лестницы в
квартиру Егора, остановилась, не имея сил идти дальше, обернулась и, удивленно, тихонько крикнув,
на миг закрыла глаза — ей показалось, что в воротах
стоит Николай Весовщиков, засунув руки в карманы. Но когда она снова взглянула — никого не было…
Рассказал, что он здесь
стоит на фатере(
квартире) и завтра пойдет
на конную продаст своего одра и присмотрит, а если и придется — купит лошадку.
Квартира Змеищева. Марья Гавриловна
стоит у окна. Змеищев входит в халате и с шапочкой
на голове.
А теперь мы, говорит, с ним сюда приехали и
стоим здесь
на квартире у одного у его товарища, но я живу под большим опасением, чтобы мой муж не узнал, и мы скоро уедем, и я опять о дите страдать буду.
Зала была оклеена какими-то удивительно приятного цвета обоями; в углу
стоял мраморный камин с бронзовыми украшениями и с своими обычными принадлежностями, у которых ручки были позолочены. Через тяжелую драпировку виднелось, что в гостиной была поставлена целая роща кактусов, бананов, олеандров, и все они затейливо осеняли стоявшую промеж них разнообразнейших форм мебель. У директора была
квартира казенная и
на казенный счет меблируемая.
Часто среди дня он прямо из присутственных мест проезжал
на квартиру к Настеньке, где, как все видели, экипаж его
стоял у ворот до поздней ночи; видели потом, как Настенька иногда проезжала к нему в его карете с неподнятыми даже окнами, и, наконец, он дошел до того, что однажды во время многолюдного гулянья
на бульваре проехал с ней мимо в открытом фаэтоне.
На дворе
стоял почти зимний холод. Улицы покрыты были какой-то гололедицей, чем-то средним между замерзшим дождем и растаявшим снегом, когда в скромную в то время
квартиру нового редактора-издателя вошел Иван Андреевич Вашков, довольно хороший и известный в Москве литератор, но вечно бедствовавший, частью благодаря своему многочисленному семейству, состоявшему из семи или восьми душ, а частью (и даже большей) благодаря своей губительной и неудержимой страсти к вину.
Квартира Лябьевых в сравнении с логовищем Феодосия Гаврилыча представляла верх изящества и вкуса, и все в ней как-то весело смотрело: натертый воском паркет блестел; в окна через чистые стекла ярко светило солнце и играло
на листьях тропических растений, которыми уставлена была гостиная;
на подзеркальниках простеночных зеркал виднелись серебряные канделябры со множеством восковых свечей;
на мраморной тумбе перед средним окном
стояли дорогие бронзовые часы;
на столах, покрытых пестрыми синелевыми салфетками, красовались фарфоровые с прекрасной живописью лампы; мебель была обита в гостиной шелковой материей, а в наугольной — дорогим английским ситцем; даже лакеи, проходившие по комнатам, имели какой-то довольный и нарядный вид: они очень много выручали от карт, которые по нескольку раз в неделю устраивались у Лябьева.
Оба мы одновременно препоясались
на один и тот же подвиг, и вот я
стою еще в самом начале пути, а он не только дошел до конца, но даже получил
квартиру с отоплением.
На дворе нашем
стоял флигель, такой же большой, как дом; из восьми
квартир двух зданий в четырех жили офицеры, в пятой — полковой священник.
На другой день Передонов и Варвара переезжали, наконец,
на новую
квартиру. Ершова
стояла в воротах и свирепо ругалась с Варварою. Передонов прятался от нее за возами.
Передонов не сомневался, что раскрытие в одном из гимназистов девочки обратит внимание начальства и что, кроме повышения, ему дадут и орден. Это поощряло его бдительно смотреть за поведением гимназистов. К тому же погода несколько дней под ряд
стояла пасмурная и холодная,
на биллиард собирались плохо, — оставалось ходить по городу и посещать ученические
квартиры и даже тех гимназистов, которые жили при родителях.
Не только гостиницы, но и постоялые дворы были битком набиты; владельцы домов и квартиранты очищали лучшие комнаты своих
квартир и отдавали их под
постой, а сами
на время кой-как размещались
на задних половинах, чуть-чуть не в чуланах.
Ванюша, между тем, успевший уладить свое хозяйство и даже обрившийся у ротного цирюльника и выпустивший панталоны из сапог в знак того, что рота
стоит на просторных
квартирах, находился в самом хорошем расположении духа. Он внимательно, но недоброжелательно посмотрел
на Ерошку, как
на дикого невиданного зверя, покачал головой
на запачканный им пол и, взяв из-под лавки две пустые бутылки, отправился к хозяевам.
Комнаты в
квартире Головинского были убраны
на барскую ногу, особенно столовая, где
стоял резной буфет отличной работы.
На письме, врученном Литвинову Татьяной,
стоял адрес одной ее дрезденской приятельницы, немки, которая отдавала внаем небольшие меблированные
квартиры.
Таких Лжедимитриев нынче, милая тетенька, очень много. Слоняются, постылые тушинцы, вторгаются в чужие
квартиры, останавливают прохожих
на улицах и хвастают, хвастают без конца. Один — табличку умножения знает; другой — утверждает, что Россия — шестая часть света, а третий без запинки разрешает задачу"летело стадо гусей". Все это — права
на признательность отечества; но когда наступит время для признания этих прав удовлетворительными, чтобы
стоять у кормила — этого я сказать не могу. Может быть, и скоро.
На берегу Цны, как раз против омута, в старинном барском саду, тогда уже перешедшем к одному из купцов-миллионеров, находился наш летний театр. Около театра, между фруктовыми деревьями,
стоял обширный двухэтажный дом, окруженный террасами, куда выходили комнаты, отведенные труппе. Женатые имели отдельные комнаты
на верхнем этаже, холостые помещались по двое и по трое. Там же, рядом с
квартирой семьи Григорьева, была и большая столовая, но обедали мы больше
на широкой террасе, примыкавшей к столовой.
Фекла. Э… и нос хороший. Всё
на своем месте. И сам такой славный. Только не погневайся: уж
на квартире одна только трубка и
стоит, больше ничего нет — никакой мебели.
По мнению матери, например, ничего не
стоило поголодать дня два, посидеть в холоду, лишь бы только жить в нарядной, просторной
квартире и иметь потом возможность выехать в театр или
на гулянье.
— Постойте-ка! — сказал Ленской, — мне кажется, кто-то въехал к нам в ворота… Посмотрите, если к нам не нагрянут гости: чай, теперь
на всех аванпостах знают, что мы захватили обед господина Раппа. Ну, не отгадал ли я? Вот уж из главной
квартиры стали к нам наезжать.
Когда они подъехали к
квартире Траховых и вошли, то генерал
стоял уже
на лестнице. С самого утра Татьяна Васильевна брюзжала
на него за то, что будто бы он не постарался и не хотел устроить ей литературный вечер, и что, вероятно, никто к ним не приедет. Тщетно генерал уверял ее, что все будут; но вот, однако, наступил уже десятый час, а прибыли пока только Бегушев и граф Хвостиков.
— Нет, Бегушев; не
на квартиру, а в больницу… Я не
стою большего… — произнесла она.
Мы приехали под вечер в простой рогожной повозке,
на тройке своих лошадей (повар и горничная приехали прежде нас); переезд с кормежки сделали большой, долго ездили по городу, расспрашивая о
квартире, долго
стояли по бестолковости деревенских лакеев, — и я помню, что озяб ужасно, что
квартира была холодна, что чай не согрел меня и что я лег спать, дрожа как в лихорадке; еще более помню, что страстно любившая меня мать также дрожала, но не от холода, а от страха, чтоб не простудилось ее любимое дитя, ее Сереженька.
Морозы
стояли трескучие, и хотя заранее были наняты для нас две комнаты в маленьком доме капитанши Аристовой, но мы не скоро отыскали свою
квартиру, которая, впрочем, находилась
на хорошей улице, называющейся «Грузинскою».
Пока моя запущенная
квартира устроивалась и приводилась в порядок, я по необходимости держался одного моего кабинетца или даже, лучше сказать, одного дивана, который
стоял у завешенной сукном двери
на половину Истомина; и так я за это время приучился к этому уголку, что когда в жилище моем все пришло в надлежащий порядок, я и тогда все-таки держался одного этого угла.